Майя Морозова: главное правило реставратора «не навреди!»

Майя Морозова

О том, какие тайны хранят старинные здания, как осуществляется надзор за тем, чтобы все соответствовало исторической правде, в беседе с РБК Татарстан рассказала начальник отдела реставрации Главного инвестиционно-строительного управления (ГИСУ) РТ Майя Морозова.

- Майя Николаевна, отдел реставрации в ГИСУ – самый молодой. С чем связана необходимость его образования?

- В Татарстане программа реставрации памятников культуры стартовала в 2010 году под эгидой фонда «Возрождение» со Свияжска и Булгара. В ГИСУ на тот момент не было специалистов-реставраторов, и мне предложили работу по совместительству. На полную ставку я перешла уже в 2015 году. Как раз в это время руководство республики всерьез взялось за возрождение объектов культурного значения, и их количество росло год от года. В 2015 году было отреставрировано 27 зданий, в 2016 – уже 34, в 2017 – 51 объект, а в 2018 – уже 85. Львиная доля - 90% памятников находятся в Казани, еще 10% - в Елабуге и остальных районах республики.

Первое время я принимала участие в объездах, организованных помощником президента РТ Олесей Балтусовой, различных совещаниях как представитель заказчика. В 2017 году мы уже контролировали работы на этапе обследования, проектирования и составления сметы, а в январе 2018 года в ГИСУ был создан специальный отдел. Мы тесно работаем с Балтусовой, недавно созданным Комитетом по охране объектов культурного наследия, другими организациями. Цель у нас одна – максимально сохранить исторические памятники.

- Можно сказать, что сейчас в Татарстане изменилось отношение к памятникам истории?

- В 70-80 годы прошлого века такого, как сейчас контроля за состоянием памятников не было. Эксплуатирующие организации выполняли ремонтные работы, в основном, хозспособом. Это было тенденцией. К историческому зданию могли надстроить этаж, мансарду, современными методами отремонтировать кровлю без привязки к историческому виду, изменить его геометрию, неправильно эксплуатировать. Очень много объектов было утеряно именно в это время. Сейчас власти республики в лице Балтусовой, минкульта, а теперь и комитета по охране объектов культурного наследия занимаются восстановлением зданий, требуя привести их к первозданному виду.

- Чем вообще отличается реставрация исторических зданий от обычных ремонтных работ?

- Главное правило – «Не навреди!». Нужно уметь «читать» памятник, раскрывать его и понимать, как к нему подойти, что там можно делать, а что нельзя. Например, раньше кровлю стелили совершенно по другим технологиям, она должна быть обязательно двухфальцевой с капельником исторического образца, там другие сливы, воронки. Старая кирпичная кладка скреплялась известковым раствором, который сейчас никто не делает. Если применять современные цементные и бетонные связующие, то они разрушат памятник, на стенах образуются высолы, отслоения штукатурки.

В старинных зданиях не было гидроизоляции в современном понимании, ее заменяли тщательно разработанные инженерная и архитектурная системы, глиняные затворы. Например, мы долго не могли понять, почему в одном реставрируемом доме намокает подвал. Потом, судя по другим объектам, решили, что там должны быть какие-то продухи (вентиляционные отверстия). Для этого нам пришлось демонтировать бетонное крыльцо, сделанное еще в советские годы. Здание начало «дышать», и уже современные технологии устройства гидроизоляции зданию не понадобились, так как через систему продухов создается естественная вентиляция, которая сушит воздух.

Так же отличаются окна, двери, перекрытия. Перекрытия были деревянными с системой накатов с засыпкой древесного угля или торфа, штукатурный слой держался на дранке. В зданиях отсутствуют тамбуры, которые сейчас требуются по нормативам энергосбережения, иногда объекты не соответствуют требованиям противопожарной безопасности. ..Мы должны восстановить утраченное по старинным технологиям и максимально сохранить то, что осталось.

- Такие сложные работы, наверное, предполагают определенные требования к подрядчику…

- Подрядчику, который никогда не работал на реставрационном объекте, доверить его нельзя. Это не капитальный ремонт, не общестроительные работы. Поэтому компания должна иметь соответствующую лицензию, которую выдает Минкульт России, и обученных специалистов. Это обязательное условие, прописанное в условиях аукциона на выбор подрядчика. Строители, работающие на историческом объекте, должны понимать, где они могут стукнуть молотком, а где нет.

- К таким работам привлекаются татарстанские компании?

- Генподрядчики – из Татарстана. Но по отдельным видам работ могут приглашаться специалисты из других регионов: для росписи – из Москвы, так как у нас вообще нет таких специалистов, также привлекались профессионалы из Марий Эл, кирпичную кладку по восстановлению сводчатых перекрытий в Соборе Казанской иконы Божией Матери делали рабочие из Костромы. Кстати, для росписи требуется отдельное разрешение Минкульта РФ.

Вообще, бумаг оформлять приходится много. Например, нельзя просто так взять и увезти на реставрацию предмет охраны. Нужно оформить акт на его вывоз, указать, на какой машине, прописать, куда его отправят, где он будет храниться, и гарантировать необходимый температурно-влажностный режим. По итогам работы реставратор – автор проекта должен написать отчет, в который входит фотофиксация до, во время и после окончания работ. Отдельный отчет сдается по предмету охраны – во время реставрации могут возникнуть какие-то неучтенные работы. Для этого подрядчик должен вести фотосъемку, предоставить акты на скрытые работы, исполнительную документацию, на основании которых Комитет по охране объектов культурного наследия уточняет или вносит изменения по предмету охраны.

- При реставрации используются современные материалы или требуется все «аутентичное»?

- Нельзя сказать об этом в общем. Каждый памятник требует к себе индивидуального отношения. Где-то мы можем поставить , например, современное евроокно, если оно утрачено. Но обязательно идентичное тому, что было. Но если сохранились «родные» окна, мы их чистим, укрепляем соответствующим составом и оставляем, как есть. Если остался только фрагмент, то он обязательно должен быть сохранен. Это общемировая практика.

А вот монтаж современных систем кондиционирования, вентиляции, обогрева допустим. Но объект объекту – рознь. Если в помещениях отсутствуют лепной декор и деревянные перекрытия, то это возможно. Но даже тогда мы стараемся вписать инженерные сети в имеющиеся системы, печные каналы и продухи, а не штробим стены для их укладки. Поэтому на таких зданиях должны работать квалифицированные специалисты, ведь не всегда проектанты могут провести детальное обследование, вскрыть перекрытие, чердак: где-то нет доступа, где-то здание эксплуатируемое. Поэтому пишут в отчете, что есть вероятность того или этого. И в период ремонтных работ проект корректируется и дорабатывается. Для этого есть и авторский надзор.

- А кто его ведет?

- Сертифицированный автор – разработчик проекта. Заключается три договора - на авторский надзор, технический надзор и научное руководство. Автор следит за тем, чтобы работы выполнялись в соответствии с разработанным проектом. Задача ГИСУ – проверить правильность решений и проследить за соблюдением технологии.

- Хорошо раньше строили?

- Очень хорошо. Раньше архитектор и конструктор совмещались в одном лице. Архитектурные замыслы без инженерии не воплощались. Все системы жизнеобеспечения были продуманными решениями. Храм на Казанке стоит посредине реки, но почему у него сухой фундамент? Потому, что продумана система вентиляционных отверстий, гидроизоляция из естественных природных материалов (глиняный затвор), применены «дышащие» растворы, отсутствует отопление. За счет этого здание постоянно проветривается. В 2004 году мы сделали химический анализ кирпичной кладки Петропавловского собора – так он построен на молоке и яйцах (латексе). Или дом Ушковой (ул. Кремлевская,33). До сих пор ни одна организация не может определить состав примененного в нем бетона. Еще одна загадка, которую мы буквально «откопали» - Пещерный храм, расположенный под Собором Казанской иконы Божией Матери. Планировочное решение храма – он выполнен в виде креста с полумесяцем.

- То есть, при реставрации вам приходится прибегать к архивам?

- В архивах работают проектанты. Историческая справка в обязательном порядке прилагается к реставрационному проекту. Но и я, когда появляется интересный исторический объект, тоже ищу материалы о нем в интернете. Потом смотрю, обратили ли проектанты внимание на те детали, которые я нашла. Проектанты у нас опытные, грамотные, работают не первый год, и мы с ними в постоянном контакте. Иногда подрядчики находят старые фотографии, приносят нам. Бывает, находят запечатленные фрагменты, которых у тебя нет… Увлеченных, по настоящему неравнодушных людей в нашей отрасли много. Прежде чем выполнить какие- либо работы на объекте, проходит историко-культурная экспертиза. Независимые эксперты анализируют, соответствуют ли они сохранению исторического облика и первоначальному замыслу архитекторов.

- Какие работы планируются в здании казанского художественного училища?

- Полная реставрация здания, по информации проектной организации, выльется ориентировочно в 400-500 млн рублей. В первую очередь будет реконструирована самая аварийная северная часть. Там разрушалась кровля, стропильная система, которую видоизменили в 70-е годы, в удручающем состоянии отопительная система, электрика, трещины на фасаде. Для того, чтобы ограничить доступ студентов, которые продолжат учебу в другом крыле, отгородили строительную площадку. Проект сейчас находится в стадии разработки. Несмотря на вандальное отношение предыдущего эксплуатационщика, который, например, заменил исторические окна на пластиковые, сохранились полы, деревянная лестница, резная дубовая входная группа, напольная метлахская плитка, которые являются предметом охраны. Но в перечень работ первой очереди по контракту входит только предотвращение аварийного состояния, усиление конструкций, реставрация части окон и части кровли. Эти работы мы должны закончить до июня 2019 года.

- Какие объекты будут сданы в ближайшее время?

- До конца года будет сдан дом-музей Шарифа Камала (ул.Островского, 15). Это интересное здание, которое в свое время было отдано под коммунальные квартиры. Делая зондажи, мы обнаружили на стенах 6-14 слоев краски, нанесенных на штукатурку, а под ней – старинные обои, наклеенные на дореволюционные газеты с «ять». Реставраторам удалось подобрать идентичные им, и вы их увидите после открытия музея. Сохранилась и старинная лепнина, которую дореволюционные мастера наносили прямо на стены и потолок. Слой за слоем реставраторы скальпелем снимали с нее краску и вернули первоначальный облик. В одной комнате, например, серые стены и малиновый потолок. Это не замысел современного архитектора, а восстановление исторической «правды» - так было первоначально.

К концу года также закончатся работы в музее Изобразительных искусств. Это комплекс из четырех зданий, два из которых являются объектами культурного наследия и два – рядовых, в которых проходил общестроительный капремонт. На следующий год останется укладка верхнего слоя асфальта и если потребуется, доработка фасада в рамках гарантийного обслуживания. Всего на сегодняшний день у нас под надзором находятся 76 объектов, часть из них - в стадии проектирования, а где-то уже заканчиваются строительно-монтажные работы.