Елизавета Пронякина, РАНХИГС: «Китайские партнеры не выносят давления»

Доцент кафедры международных отношений Президентской академии в Санкт-Петербурге, кандидат политических наук Елизавета Пронякина.

Товарооборот Татарстана и Китая в 2024 году вырос на 9% до $3,3 млрд, динамика по России составила 1,9%. Рост продолжится и в текущем году, отметила в интервью РБК Татарстан доцент кафедры международных отношений Президентской академии в Санкт-Петербурге, кандидат политических наук Елизавета Пронякина.

При этом при работе с китайскими партнерами необходимо учитывать ряд особенностей, например, необходимость длительного времени для принятия решений и недопустимость какого-либо давления.

— В чем заключается специфика работы с китайскими инвесторами?

—  Сейчас стало очень модно говорить о специфике ведения бизнеса с партнерами из Китая, и есть множество обучающих курсов, тренингов, образовательных программ. Что радует, обучение организовано при ведущих российских высших учебных заведениях.

Однако не стоит преувеличивать влияние национальной специфики. Цель любого бизнеса – это прибыль. Китайские инвесторы очень прагматичны, они не будут вкладываться в то, что невыгодно, причем, для них приоритетна выгода в долгосрочной перспективе.

Я бы выделила две особенности ведения бизнеса с партнерами из Китая. Первая – иное, отличное от западного, отношение ко времени: китайцы – «небыстрые» партнеры, они не принимают быстрых решений, берут определенное время перед заключением соглашения на взвешивание различных альтернатив и так далее. В результате, китайские партнеры могут на какое-то время пропадать, затем снова появиться и снова взять паузу. Нужно понимать, что это не является показателем их негативного отношения к партнеру. Необходимо с этим либо смириться, либо просто не работать с представителями КНР.

Ускорить бизнес-процесс не получится, потому что китайские партнеры не выносят давления. Это вторая особенность, о которой я хочу рассказать. В этом плане показателен кейс президента США Дональда Трампа с повышением тарифов для Китая: он несколько раз попытался надавить на КНР, но это не принесло никакого результата. Его в случае с КНР можно добиться исключительно диалогом, взаимными уступками и, конечно, демонстрацией уважения.

Китайская культура – это культура высокого контекста, им очень важно, чтобы сделка была не только выгодной, но и красивой. И здесь у России есть преимущество, потому что наша культура – тоже высокого контекста.

Укрепление связей

— В 2023 году оборот России и КНР вырос на 26,3%. Это, как сообщалось, была рекордная динамика, а в прошлом году она составила 1,9%. Стоит ли ждать роста в этом году и последующие несколько лет?

— Рост точно будет. За последние 10 лет – с 2013 по 2023 годы – российско-китайский товарооборот вырос более чем на 116%. О том, насколько интенсивным будет рост, я сейчас не рискну говорить, поскольку это зависит от целого ряда факторов. Во-первых, это так называемые вторичные санкции, под которые боятся попасть китайские компании. Данные санкции, к сожалению, сейчас негативно сказываются на торговых отношениях РФ с КНР, например, осенью 2024 года из-за них фактически встала ветка «Арктик СПГ 2».

Естественно, что китайские предприниматели, как и любые другие, нацелены на получение выгоды, и чрезмерный риск для них не имеет смысла.

Но в целом, все же товарооборот будет расти. Причем, положительная динамика будет не только в энергетической сфере, но и по высокотехнологичным проектам, авиастроению и сельскохозяйственной продукции.

— Какие еще отрасли видятся наиболее перспективными для создания совместных с Китаем предприятий?

— Если мы посмотрим на линейку совместных с Китаем предприятий, то среди них есть проекты в сфере энергетики (например, у «Газпрома»), целый кластер компаний, связанных с добычей энергоресурсов в Арктической зоне РФ.

Если посмотреть на другие регионы страны, то там есть совместное предприятие China-Russia Commercial Aircraft International Corporation (CRAIC), занимающиеся совместной с КНР разработкой самолетов для гражданской авиации, призванных в будущем конкурировать с Boeing и Airbus – и Россия и Китай в этом очень заинтересованы.

Кроме того, есть партнерство в сфере строительства автомобилей, нацеленное на решение амбициозной задачи преодолеть зависимость от импорта европейских и японских авто. Еще одно важное направление – сельскохозяйственная техника, которая очень нужна Китаю, поскольку его население меньше не становится, и продовольственная проблема сохраняется. В этой же связи в КНР заинтересованы, чтобы перенять российский опыт производства удобрений. 

— Летом 2025 года были озвучены планы, что китайская компания с госучастием PowerChina может заняться строительством многофункционального комплекса в столице Татарстана. Насколько застройщики из КНР представлены в российской строительной отрасли?

— Совместные проекты с КНР в сфере строительства есть. По большей части, они реализуются тоже в азиатской части России. Однако в столичном регионе, Москве, Санкт-Петербурге крупных совместных российско-китайских проектов я не видела. Возможно, дело в привычке либо в стремлении к импортозамещению. В России традиционно есть мнение, что строительство – это способ экономического влияния и владения территориями. Конечно, мы понимаем, что это не так, но факт остается фактом, и китайские компании в строительство пускают не очень охотно. Такие проекты есть, но их немного.

— В 2016 году в Татарстане открылся первый завод китайского производителя бытовой техники. По состоянию на прошлый год на территории сформированного компанией промпарка действовало 7 производственных объектов. Построены и объекты социальной инфраструктуры. Насколько такой комплексный сценарий развития характерен для бизнеса КНР? 

— Это характерно для китайских компаний, когда они заходят на иностранные рынки, то отстраивают собственную инфраструктуру. Работать на собственной инфраструктуре дешевле и удобнее. Плюс – Российская Федерация предлагает очень выгодные условия. Китай, как правило, заходит в азиатскую часть страны, где много земли и есть возможность отстроить эту инфраструктуру, экономика не перекормлена, а приход китайских компаний улучшает социально-экономическую обстановку.

Однако важно понимать, насколько данный подход будет выгоден РФ в долгосрочной перспективе – лет через 30-40, как будут функционировать эти предприятия, можно ли их будет перевести в совместную собственность, что нам останется, если Китай уйдет. Сейчас России это, безусловно, выгодно.

Совместные предприятия

— В каком формате развиваются отношения с Китаем – совместных предприятий на территории РФ или КНР, либо инвесторы предпочитают запускать в России проекты без иностранного участия?

— Это очень сложный вопрос. Дело в том, что Россия – сильный экономический и геополитический игрок. И Китай не может при работе с РФ использовать те стратегии, которые, например, применяет, по отношению к африканским странам. Конечно, им хотелось бы иметь на территории России собственные предприятия, но в случае с отраслями, связанными с национальной безопасностью, такими как энергетика, машиностроение, высокие технологии (у РФ и КНР есть совместное космическое предприятие), СП является компромиссным вариантом, который устраивает обе страны.

Совместные предприятия образуются на базе межправительственных соглашений, что обеспечивает высокий уровень гарантий безопасности и взаимных обязательств.

— Насколько активно российские компании открывают совместные с Китаем предприятия на его территории?

— На мой взгляд, активность китайского бизнеса на территории РФ выше. В Китай же приходит крупный российский бизнес – госкорпорации, которые работают на основе межправительственных соглашений. Мелкий бизнес с китайскими партнерами традиционно запускают жители граничащих с КНР регионов. А вот средний бизнес развит довольно слабо по ряду причин, например, потому что в данном сегменте очень мало специалистов, которые разбираются в китайской экономике.

Региональное взаимодействие

— Есть ли в России регионы-лидеры по развитию сотрудничества с Китаем?

— Прежде всего, стоит выделить Арктическую зону РФ, поскольку это энергетика, углеводородные месторождения, в Якутии начинаются газопроводы «Сила Сибири», «Сила Сибири 2», плюс – все регионы, через которые проходят газопроводы. Кроме того, есть целый ряд высокотехнологичных производств, которые привязаны к Арктике, например, на Петербургском экономическом форуме китайская New New Shipping подписала соглашение с Росатомом о строительстве судов ледового класса Arc7 для прохождения по Севморпути.

Развивается партнерство в ИТ-сфере, которое предполагает работу над созданием альтернативных западных платформ, софта, приложений. И здесь задействованы крупные российские города – Москва, Санкт-Петербург, Казань и другие.

Однако поскольку Китай заинтересован в России как в источнике энергоресурсов, партнерство носит ярко выраженный территориальный характер, поэтому в первую очередь будут рассматриваться для сотрудничества регионы, расположенные между крупными месторождениями и КНР.

— Нужно ли российским регионам конкурировать между собой за китайских инвесторов?

— Китай – это не тот партнер, который играет по схемам западного рынка, они выбирают партнеров не по принципу «дешево = выгодно», а немного по-другому. Не думаю, что будет иметь место явная конкуренция.

— Какие есть основные препятствия для повышения темпов развития сотрудничества с КНР и как их можно преодолеть?

— Я бы заострила внимание на международном контексте – на вторичных санкциях, о которых я уже говорила. России важно понимать, что она является стратегическим партнером Китая, но не единственным, и КНР не откажется от возможности сотрудничества с другими игроками на международной арене, как с пророссийскими, так и с антироссийскими. У КНР большой товарооборот с западными странами, рычагов влияния на бизнес этой страны у Запада достаточно много. Поэтому РФ не следует забывать о диверсификации и выстраивать партнерские отношения с другими странами.

Что касается технических моментов, как, например, наличие говорящих на китайском языке специалистов, то их сейчас готовят в достаточном количестве. Но здесь важно понимать, кого мы имеем в виду под «специалистами». Если мы говорим о нефтяниках, инженерах и других «профильниках», владеющих китайским языком на хорошем уровне, то таких специалистов сегодня, действительно, мало.

Подпишись на Telegram РБК Татарстан