Отдел кадров: как частичная мобилизация изменила рынок труда России и РТ

генеральный директор компании HeadHunter Михаил Жуков

Как сообщил в интервью РБК Татарстан генеральный директор компании HeadHunter Михаил Жуков, несмотря на события осени 2022 года, уровень безработицы в стране и РТ в частности находится на стабильном уровне. При этом в будущем проблемы с кадрами будут нарастать из-за демографии. Сейчас же работодатели находятся в некоторой растерянности, так как неясно, каких специалистов актуально принимать на работу, чему их обучать и так далее.

— На ваш взгляд, сейчас рынок труда – это рынок работодателя или соискателя?

Если смотреть общий план, то может показаться, что сейчас рынок работодателя. Но есть отдельные очень узкие сегменты, где сложилась иная ситуация. Например, информационная безопасность (специалистов по ИБ сейчас просто рвут на части), рабочий, производственный, строительный персонал, логистика. Причем, работодатели готовы рассматривать не обязательно суперквалифицированных людей.

Но, в основной массе, повторюсь, сейчас рынок работодателя. Другое дело, что при стабилизации экономики мы вернемся к первопричинам появления рынка соискателей, а именно – демографии, огромной демографической яме. Когорта людей 25, 30-35 лет от 2020 к 2025 году сократится примерно на треть. Когорты 15-20 лет и 10-15 лет в два-три раза меньше, чем текущие. Таким образом, проблемы с нехваткой самой трудоспособной и экономически активной части населения в структуре рынка труда будут только возрастать.

После того, как экономика обретет контуры в новой реальности, такая ситуация подвигнет работодателей к повышению эффективности процессов труда, чтобы закрывать свои потребности под минимальным влиянием фактора численности персонала. Это уже происходит.

Кроме того, работодатели учатся работать с когортой кандидатов 45+, которые по ряду причин, прежде всего, собственных стереотипов, почему-то была у них в наименьшем приоритете. Конечно, их необходимо переучивать или доучивать, но все отмечают опыт, наработанные навыки, взвешенный подход этих людей к работе.

Все это, на мой взгляд, говорит в пользу того, что нужно уметь работать с этими людьми. И работодатели, по тем данным, которыми я располагаю, всерьез задумались над тем, как выстроить систему внутри компании, чтобы помочь адаптироваться сотрудникам этой возрастной категории и интегрировать их в рабочие процессы.

— Как изменился рынок труда после объявления частичной мобилизации?

Как уже отметил, мы видим рост приглашений и возрастных сотрудников, и женщин, в том числе на исконно «мужские» вакансии. В Москве этот тренд выражен очень ярко. Например, в сегменте ИТ на такие позиции, как тестировщик, женщин стали брать охотнее, это отметили все соискатели. Как все мы знаем, несмотря на то что по законодательству гендерная дискриминация запрещена, у работодателя зачастую находятся аргументы для отказа.

— Много ли после 21 сентября появилось вакансий, в которых работодатель указывает наличие брони от мобилизации или отсрочки от военной службы?

До 21 сентября 2022 года информацию о наличии брони от призыва на срочную службу иногда указывали в вакансиях оборонные предприятия. Нужно понимать: что есть бронь, а есть отсрочка. В сентябре, возможность получить отсрочку от мобилизации появилась у сотрудников с профильным образованием аккредитованных минцифрой РФ ИТ-компаний.

Если говорить об оборонной промышленности, то на Урале, Дальнем Востоке и в Сибири, где сосредоточены крупные предприятия, в сжатые сроки уменьшилось, а затем вновь начало расти количество вакансий. Я попросил коллег поговорить с клиентами, и мы выяснили, что один из заводов не мог в течение года-полутора найти 50 квалифицированных сварщиков на достаточно скромную зарплату. Однако этой осенью, когда выяснилось, что предприятие предоставляет бронь, все позиции были закрыты в течение 2 недель.

Кроме того, оборонные предприятия начали открывать вакансии в связи с программой производства соответствующей продукции, на которую выделили финансирование. И такие рабочие места пользуются неплохим спросом. Зарплатное предложение по ним несколько увеличилось. Вообще, в тех специальностях, что связаны с производством, особенно, для квалифицированных «синих воротничков», сейчас наиболее высокий спрос.

— Вы отмечали, что работодатели сейчас находится в состоянии некой растерянности. Что это означает?

Все очень просто: различные иностранные технологии, товары, комплектующие , к которым ранее был беспрепятственный доступ, сейчас оказались недоступными.

Для примера – производство микросхем, которые сейчас совершенно непонятно, где брать. Единственный выход – параллельный импорт, но это ненадежная вещь.

Главный вопрос сейчас: что делать с выпавшими элементами производственной цепочки – можно ли их купить в стране, кто эти новые поставщики, как наладить с ними связи, организовать поставки, можно ли производить эти позиции в нашей стране, какие специалисты нужны и так далее.

Или с точки зрения логистики – вырос запрос на специалистов, владеющих китайским языком или фарси, тогда как раньше логисты работали с Европой и общались на английском языке. А сейчас необходимо работать с поставщиками, которые по-английски не говорят. Водитель-дальнобойщик, который ездил в Европу, это один уровень компетенций, а водитель, который ездил в Казахстан и Китай – другой.

Впрочем, в логистике основной этап изменений уже завершился: к сентябрю те, кто мог, уже поменял цепочки. И сейчас идет достаточно, на мой взгляд, болезненный этап перестройки производственных цепочек. Перестраиваются цепочки между производителями и поставщиками внутри страны, ищутся новые за ее пределами, рассматриваются возможности для параллельного импорта и так далее.

Сейчас работодатели сохраняют бюджеты на обучение, поясняя, что пока непонятно, чему нужно учить сотрудников. Далее. Ключевым результатом инвестиций в ПО и информационные технологии было повышение эффективности труда, автоматизация рутинных операций и так далее. А сейчас возникает вопрос, нужен ли с учетом санкций такой дорогой софт или дешевле нанять больше сотрудников.

На мой взгляд, этот процесс продлится еще порядка 5 месяцев. И весной 2023 года российская экономика приобретет новые черты в текущих реалиях и вместе с ней рынок труда.

— Не накладываются ли трудности переходного периода на дефицит кадров, вызванный отъездом граждан РФ за границу после объявления частичной мобилизации осенью?

В ИТ-отрасли события конца сентября привели к значительному оттоку наиболее квалифицированных специалистов – так называемых, «сеньоров» и «миддлов». В результате, компании, ключевым бизнесом которых является производство ИТ-продуктов и сервисов, подстроились под ситуацию, когда сотрудники будут работать удаленно из других стран, а не регионов, как было до этого.

Другие компании, где айтишники выполняли поддерживающую функцию, активно ищут специалистов. Думаю, что все придет к тому, что работодатели начнут подбирать джуниоров, огромное количество которых вышло на рынок, начиная с июня, обучать их под себя.

Еще один явный запрос, который мы видим, это проектировщики электронных приборов. Раньше в страну из-за рубежа привозили модули и собирали их, а сейчас нужно лезть в «мозги» чипа. А проектирование чипов, на мой взгляд, в нашей стране – это давно утраченный навык, и таких специалистов просто в России не готовили.

— Растет или сокращается количество вакансий, предлагающих удаленный формат работы? В каких сферах, помимо ИТ, работодатели готовы к дистанционным сотрудникам?

Количество вакансий с удаленным форматом работы в течение года росла, но все равно пока находятся на уровне пиковых значений прошлых волн пандемии. Но компании сейчас готовы нанимать на удаленку не только ИТ-специалистов, но и представителей других специальностей – юристов, бухгалтеров, тех, кому не нужно ничего делать руками, кто включен в такие бизнес-процессы, как клиентская поддержка, бэк-офис, электронный документооборот и так далее.

Работодатели немного экономят на затратах на персонал в случае с дистанционными сотрудниками, прежде всего, на офисных площадях и их обслуживании. У соискателей такие вакансии востребованы, так как дают возможность, проживая в регионах, трудоустроиться в столичную компанию, получать зарплату близкую к московскому уровню.

— В какой ситуации после ухода с рынков иностранных брендов находится огромное количество сотрудников, которые работали не по специальности в торговле?

Что касается ритейла, то это одна из отраслей, которые чувствуют себя лучше всех. Массовый уход зарубежных брендов произошел, но за ним последовало и не менее массовое и стремительное замещение.

— Весной, когда бренды начали покидать российский рынок, министр труда, занятости и соцзащиты РТ Эльмира Зарипова сообщила, что продавцы таких магазинов возвращаются к работе по специальности, в том числе в бюджетную сферу в бюджетную сферу. HeadHunter фиксирует такой тренд?

Я бы не сказал, что в бюджетных организациях увеличилось количество вакансий. Но раньше люди весьма неохотно шли на работу в госучреждения, а сейчас все большее количество соискателей готовы рассмотреть работу там. Наши опросы показывают, что люди называют это временной мерой, отмечая стабильность и надежность таких мест работы и озвучивая планы в будущем вернуться в коммерческие структуры. Возможно, так и будет.

— Растет ли сейчас безработица?

Нет, уровень безработицы сейчас стабилен, существенно ниже весенних прогнозов.

— Что происходит сейчас с зарплатными предложениями – они растут или, напротив, снижаются?

Это зависит от сегмента к сегменту. Статистически, мы видим, что рост предлагаемых зарплат есть на единицы процентов. Но, например, в ИТ зарплаты перестали расти, хотя ранее они увеличивались быстро и необоснованно. Сейчас, после всех произошедших событий джуниорам платят существенно меньше, зарплаты миддлов и сеньоров остались на прежнем уровне или немного подросли.

Подпишись на Telegram РБК Татарстан