Эффект пандемии: IT-бизнес РТ конкурирует за кадры и уходит в онлайн
COVID-19 стал катализатором для развития IT-отрасли. Представители IT-сферы заявили о росте спроса на профессионалов в этой области. Особенно остро дефицит кадров ощущается в сегменте информационной безопасности. IT-компания с татарстанскими корнями Innostage вышла на рынок в конце прошлого года и столкнулась с необходимостью развития и поиска сотрудников в самый разгар пандемии. Гендиректор компании Айдар Гузаиров сообщил РБК Татарстан, с какими вызовами пришлось столкнуться за этот год и о том, как бизнес и промышленность РТ справлялись с переходом на удаленный формат работы.
Эффект пандемии
— 2020 год стал для сферы IT настоящим испытанием. Какие перемены вы считаете наиболее значимыми и масштабными в этой отрасли?
Можно сказать, что глобальный бизнес и человечество сделают вывод из того, что произошло. Когда пандемия – этот, говоря языком футурологов, черный лебедь, расправил крылья, у всего мира был шок. Но когда первый шок прошел, началось время поиска решений. И сейчас на первый план вышли возможности, которые индустрия готовила долго – роботизация и автоматизация всех процессов. Уходящий год стал сильнейшим катализатором цифровизации. И она, так или иначе, будет предопределять всю бизнес-специфику на годы вперед.
— Бизнес РТ был готов к необходимости быстрого и резкого перехода к удаленной работе и уходу в онлайн?
Процесс, конечно, у всех прошел по-разному. Тем не менее, как татарстанские, так и российские компании, в большинстве своем, справились с переходом на удаленный режим. Понятно, что не у всех представителей, например, ритейла в период полного локдауна получилось быстро развернуть онлайн-магазины, создать службу доставки или воспользоваться услугами агрегаторов. И это не всегда IT-проблема. Зачастую сложности возникали с перестройкой своих бизнес-процессов.
Есть компании, которые смогли адаптироваться довольно быстро. Особенно это касается сферы IT. Например, наш бизнес на 2/3 состоит из работы «в поле»: встреч, командировок. В локдауне эта часть работы попросту встала бы. Но у нас уже были определенные сервисы, поддерживающие возможность удаленной работы и мы масштабировали их на все подразделения. Схожая ситуация была и у других компаний, и не только из IT-сегмента. .
В целом могу сказать, что к нам обращались и за консультациями, и за проектами «под ключ» именно по организации удаленных рабочих мест.
— Ваша компания основана в декабре прошлого года, когда уже появились первые сообщения о коронавирусе в Китае. Вы как-то учитывали это? Предполагали ли последствия? Готовились ли к ним?
К этому никто не был готов. Я, например, не был готов сказать в феврале, что в марте страна остановится полностью. Мы сотрудничаем с китайскими компаниями, поэтому на себе ощутили последствия закрытия границ. Сроки поставок, которые шли из Китая, срывались. Когда мировые компании-лидеры, работающие в Китае, остановили работу, пришло понимание, что происходит что-то, мягко говоря, необычное. Но год назад это плохо укладывалось в голове.
Представить, что у нас будет такая же ситуация, было невозможно. До тех пор, пока не начались события в Италии и в остальной Европе. Тогда стало ясно, что счет идет на недели, и карантин дойдет и до нас. И тогда мы начали рассматривать варианты развития событий.
На основе данных, которые были известны по Китаю и Европе, мы смогли просчитать ситуацию, дать несколько прогнозов. Для этого нужно, чтобы совпало сразу несколько факторов: программная разработка, методология создания похожих моделей, компетентная команда. У нас все это было. Была платформа решения нестандартных задач, был опыт быстрого прогнозирования и построения моделей, были специалисты. На основе нашей модели по COVID -19 мы за несколько недель до общего карантина начали готовиться к тому, что придется уйти на удаленку, постепенно переводили людей на новый формат.
— Массовый переход в онлайн и локдаун пришелся на первые месяцы работы компании. Насколько сложно в таком режиме было выполнять поставленные цели? Был ли положительный эффект от сложившейся ситуации?
Сложное было время. Закрылись границы между регионами, мы не могли выполнять наши обязательства по контрактам в рамках уже подписанных договоров, случались задержки поступления денег в компанию.
Первый бизнес-шок, с которым пришлось справляться – больше не работали классические инструменты продаж. Все заперты по домам, нет встреч, нет мероприятий. Я, например, вообще не мог выйти из дома – на борту самолета, которым я возвращался из Москвы, нашли ковид, и меня отправили на персональный карантин.
Вместе с тем появилась новая цель – работать с теми инструментами, которые оставила пандемия. В апреле ВКС (видеоконференцсвязь) стала для нас инструментом расширения клиентской базы. И этот формат открыл массу возможностей. Такие сервисы экономят массу ресурсов: не надо ехать в другой город ради одной короткой встречи, тратить время, тратить деньги. В таком режиме эффективность нашей работы возросла кратно.
Проблема кадров
— Пандемия и экономический кризис привели к серьезному росту безработицы и сокращению персонала в ряде отраслей. Наблюдалась ли эта тенденция в IT-сфере? Или, напротив, всеобщая цифровизация потребовала большего количества таких кадров?
Сегодня профессионалы в сфере IT одни из самых высокооплачиваемых специалистов в мире. Люди, которые находятся на пике своих компетенций, не потеряли востребованности за время пандемии. Более того, мы видим обратные тренды. Например, численность нашей компании за год выросла с 500 человек до 730. Если говорить о программистах, то даже в разгар эпидемии в этой отрасли резюме хороших специалистов было актуальным не дольше одного дня. То есть, человек сразу находил несколько вариантов, выбирал подходящий и прекращал поиск работы. Думаю, что такая тенденция сохранится и в будущем. Снижение зарплат и безработица IT-сферу точно не ждут.
— А какие IT-специальности окажутся наиболее востребованными в 2021 году?
Один из трендов сейчас – профессии на стыке отраслей. Например, экономики и программирования. У нас есть опыт, когда под решения задач мы привлекали экономистов и обучали их работе на нашей платформе, потому что в узких предметных областях айтишники не успевают нарастить компетенции.
Другая востребованная сфера – это информационная безопасность. Это, опять же, связано с цифровизацией – чем она выше, тем больше уязвимостей и рисков. В сфере ИБ катастрофический дефицит кадров. Мы находимся в постоянном поиске людей. И не только мы – это глобальная проблема. Подготовленных специалистов на рынке мало.
Мы живем в мире, где актуальность знаний обновляется каждые год-два. На мой взгляд, сегодня любая специальность, а не только IT, не приобретается за 5 лет обучения. Обучение должно быть постоянным процессом. По крайней мере, в нашей компании мы дополнительно обучаем всех сотрудников.
— Как отличается кадровый рынок информационной безопасности Казани от других городов? Есть ли у вас сотрудники из других городов?
В Казани высокая концентрация IT-компаний. Кроме того, на многих предприятиях довольно высокий уровень информатизации. IT-специалисты востребованы, мы ищем людей и за пределами региона. Новый формат работы не требует переезда. В этом году мы набрали порядка 40 человек не из Татарстана. Пока стараемся искать сотрудников в близких к Казани часовых поясах. Но по мере того, как наши процессы перейдут на следующий уровень зрелости, мы и эти часовые границы сможем для себя раздвинуть. Так что это нормальная практика.
— Не сложно казанской компании конкурировать за сотрудников с Москвой, Петербургом?
Конкуренция есть и с точки зрения поиска сотрудников, и с точки зрения продаж своих услуг. Пул наших заказчиков превысил сотню. И основная их масса не из Татарстана. На федеральном рынке мы вынуждены конкурировать с топовыми компаниями. То же самое происходит на рынке труда. С сентября региональную экспансию здесь ведут московские компании. Сегодня это крайне конкурентная среда. При этом, могу сказать, что соискателей на рынке IT далеко не всегда в первую очередь привлекают деньги. Они знают себе цену и понимают, на что могут рассчитывать. По сути, люди выбирают компанию с точки зрения компетентного окружения, профессионального роста.
Удаленный формат стал новой нормой, и соискатели теперь выбирают проекты, а не города. Новые интересные проекты – это скиллы, возможности, движение по карьерной и профессиональной лестнице.
Рынок Татарстана
— Ваши эксперты недавно приняли участие в крупнейшей в мире кибербитве The Standoff. Что это за формат? Для чего в целом нужны киберучения?
Вопросы информационной безопасности традиционно связывают с такими областями, как финансовые услуги, но сейчас, с ростом цифровизации, это актуально и для промышленности, и для технологических процессов.
Сегодня ИБ-специалисты должны представлять заказчику целостный взгляд на всю его сеть, как поле боя со злоумышленниками. Соответственно, возрастает роль развития технологий, которые отслеживают и устраняют угрозы кибербезопасности. В этом плане киберполигон, на котором воспроизводят дубликаты предприятий, копии их инфраструктуры – это решение, которое помогает специалистам безопасно тренировать и отрабатывать свои навыки.
В рамках кибербитвы The Standoff наша команда, которая в течение шести круглых суток работала на этом мероприятии, очень прокачалась. Такой интенсивности атак на практике никто из наших сотрудников не видел. И мы понимали, что на нашем месте могла быть команда любого из наших заказчиков. Поэтому опыт и базу для аналитической работы этот полигон дал ценнейшую. И такие условия можно создать только в рамках киберучений.
— В России уже ведется работа по созданию киберполигонов. Насколько вероятно появления такой инфраструктуры в Татарстане?
Мы давно задумываемся над тем, чтобы создать киберполигон в Иннополисе. Это довольно масштабная история. Наша цель – сформировать вокруг киберполигона инфраструктуру, в которую могут войти и промышленные предприятия, и IT-компании – как российские, так и международные. В эту систему важно встраивать и вузы, чтобы студенты, которые будут обучаться по ИБ-специальностям, могли сразу же погружаться внутрь среды, получать практические навыки. Киберполигоны позволят создать в России более зрелый IT-рынок.
— А как в целом вы оцените информационную безопасность в республике? Где самые уязвимые места в контуре защиты?
Говоря о бизнесе, главная проблема в кадрах, как в специалистах безопасности, так и в остальных сотрудниках. Сами службы информационной безопасности должны осознавать, где находятся критические ресурсы для ведения бизнеса. И должны понимать, какие ресурсы могут интересовать злоумышленников. В целом же за этот год выросло количество атак на новые сервисы, например, на облачные ресурсы. Все более изобретательными становятся таргетированные атаки. Вообще, пандемия спровоцировала значительный рост телефонного и интернет-мошенничества.
— В этом году была создана Ассоциация содействия цифровому развитию РТ. Подводя итоги работы за год, в чем вы видите роль Innostage, как участника Ассоциации? Каких целей удалось достичь? Насколько деятельность Ассоциации полезна отрасли?
В республике есть мощный драйвер цифровизации, председатель совета Ассоциации – Рифкат Минниханов. Например, совместно с ним мы сейчас создаем второй этап ситуационного центра РТ. Эта история про изменение самих подходов к управлению на основании знаний и прогнозирований. Это уже не про то, у кого больше административный ресурс, а про некие системные взгляды на гармоничное развитие региона.
Опыт цифровой трансформации в республике мы уже сейчас тиражируем на другие регионы, помогаем им разрабатывать быстрые и взвешенные управленческие решения. Например, потенциал нашего cитуационного центра получил высокую оценку Аналитического управления правительства РФ. Под его эгидой в декабре прошли обучающие вебинары для специалистов России, стран ближнего и дальнего зарубежья.
Кроме того, Ассоциация объединила внутри себя игроков IT-рынка республики. Наши позиции со многими компаниями сблизились. Понимая вектор развития какой-то компании, мы можем выстроить собственный путь развития с учетом того фрагмента, который закрывает другой игрок. Мы можем либо дополнять его, либо ориентироваться на его компетенции в каких-то своих проектах, а не пытаться их дублировать.
Например, мы переориентировали наших дата-саинтистов (специалистов по работе с данными) для решения задач Ак Барс Банка и совместно разработали математическую модель сохранения клиентов. Модель, запущенная на платформе Ситуационный центр, позволяет за месяц предсказать снижение активности клиента и подойти к его обслуживанию персонально, с учетом факторов, наиболее для него важных. Это позволяет повысить лояльность корпоративных клиентов.
Уже сейчас виден определенный кумулятивный эффект от Ассоциации. Через несколько лет она должна поднять ИТ-бизнес в Татарстане на следующий уровень. Мы можем говорить о потенциальном создании татарстанского кластера. Весь сектор сейчас находится под пристальным вниманием руководства республики, видно понимание важности и значимости отрасли. ИТ – это по сути новая нефть.
— На рынке Татарстана ваша компания больше известна как поставщик услуг в сфере кибербезопасности. Тем не менее, в этом году Innostage неоднократно упоминалась в инфополе в связи с разработкой собственных продуктов, в частности, уже упомянутой платформы решения нестандартных задач, на которой считалась модель распространения covid-19. Как сейчас обстоят дела с разработкой собственных продуктов? Планируете развивать это направление?
Наибольший рост численности сотрудников у нас именно в направлении разработки. Для нас это одна из основных точек роста. Если на рынке информационной безопасности мы считаем себя амбициозным, но сложившимся игроком, то в разработке видим максимальный потенциал.
Мы разрабатываем продукты, которые направлены на помощь заказчикам в задачах построения Центров мониторинга ИБ (SOC) и автоматизации ключевых процессов управления ИБ, присматриваемся к рынку экономической безопасности, к рынку больших данных. Кстати, именно большие данные, искусственный интеллект, математическое моделирование позволили создать платформу решений нестандартных задач, на основе которой мы делали модель распространения коронавируса.
— Какие перспективы развития видите для этой платформы? Какое у нее будущее?
В связи с этой платформой у нас много идей. Например, мы сохранили наш бизнес-акселератор Digital Superhero и смогли провести целый ряд хакатонов в онлайн-формате. Один из хакатонов был полностью посвящен работе ситуационного центра РТ и использованию нашей платформы. Нам было важно убедиться, что платформа требует минимальных навыков программирования, и что ее могут использовать специалисты из предметных областей.
Если говорить про будущее, то мы хотим наладить взаимодействия с вузами. Планируем создать лаборатории, связанные с математическим моделированием, в рамках которых студенты смогут решать свои предметные задачи с помощью наших продуктов. База для этого есть.
Будущее в цифре
— Какие тенденции вы считаете наиболее важными? На что следует обратить внимание для успешной работы в 2021-м? Как будут развиваться тренды, заданные в этом году?
Мощный тренд – это оцифровать и автоматизировать все, что возможно. Как бы ни развивалась пандемия, исторический след от коронавируса в бизнес-головах останется навсегда. Люди не смогут спокойно работать, пока не придумают глобальные системные решения, которые устранят зависимость бизнеса от подобных эпидемий в будущем и не позволят вновь замедлить экономику. У всех будет страх того, что это повторится. Те, кто поймут, как с этим справиться, получат конкурентное преимущество.
Предсказать границы проникновения цифры в нашу жизнь уже сложно. Мы сейчас находимся на самом пороге изменений и еще не осознали всего, что произойдет. Пандемия выступила мощнейшим катализатором многих процессов. Мы видели, как во время карантина известные артисты давали домашние концерты в соцсетях, как стремительно уходило в онлайн то, что исторически всегда было прерогативой офлайна.
Другой тренд – роботизация. Роботы существуют давно, но в российской промышленности они пока мало используются. Это большие капиталоемкие проекты. Но на фоне пандемии произойдет системное удешевление технологий, так как масштаб их внедрения будет огромен. И в этих условиях надо быть гибким и уметь подстраиваться под изменения. В этом году мы увидели, что именно такие компании во многом выиграли и получили опыт.
